БОРИС ЩЕРБАКОВ: «МЕЧТАЮ СЫГРАТЬ КОСМОНАВТА»

Чьи деньги, тот
и заказывает музыку

– Борис Васильевич, профессиональный багаж ваших героев состоит из представителей довольно мужественных профессий – летчиков, военных, милиционеров. А есть ли профессии, о воплощении которых в кино вы мечтаете по сей день?

– По-моему, всех, кого хотел сыграть, я сыграл. Из романтических профессий, наверное, только космонавта не играл. (Вздыхает). Всегда же интересно, что в космосе творится, тем более никаких фильмов про космонавтов не было.

– Не многие знают, что вы увлекаетесь живописью, чеканкой и резьбой по дереву. Неужели не предлагали роли мастеров?

– Нет, не предлагали! (Смеется).

– Если немного отвлечься от кинотемы, эти-то увлечения откуда к вам пришли?

– Со студенческих лет, когда мы жили в общежитии вместе с ребятами, обучавшимися на художников-постановщиков. Они делали дипломные работы, курсовые, и требовалось изготовить не только макет, декорации, но и костюмы. В общем, все художественное оформление. Эти макеты они делали из подручных средств – то есть кто во что горазд, у кого какая фантазия. Там были и чеканные детали, изготовлению которых я как раз тогда и научился.

– Сериалы – главная ваша работа на данный момент. Почему широкоформатное кино проходит мимо вас?

– Не приглашают. Ну не видят меня режиссеры в полнометражном кино! Конечно, грустно, что правит бал развлекательное кино. Не припомню за последнее время такого фильма, после которого я бы и поплакал, и посмеялся, и задумался о жизни, о том, правильно ли я живу.

– Значит, вы согласны, что главный на съемках отныне – продюсер?

– Получается, да. Чьи деньги, тот и заказывает музыку, и он вправе заменить режиссера и актеров – все это теперь в порядке вещей.

– Вряд ли такие правила относятся к Рязанову и Михалкову.

– Нет, эти режиссеры сами выбирают продюсера. Кстати, у Никиты Михалкова я ни разу не снимался и мечтаю об этом. Это действительно думающий режиссер, поднимающий социальные проблемы, как в свое время Олег Ефремов в театре, где я проработал несколько лет.

– Именно он ваш главный учитель в актерском искусстве?

– Абсолютно точно! Ефремов задавал нам высочайшую планку в искусстве – он был требователен и к себе, и к другим. Он был вождем, и когда ушел из «Современника», за ним ушли и многие артисты. Но хорошо, что он передал театр Галине Волчек – она сохранила традиции и театр, который сейчас считается одним из выдающихся.

Футбол…
у телевизора

– При Олеге Ефремове вы ставили спектакль о Сергее Есенине. А как вам образ Есенина, созданный Сергеем Безруковым?

– Мне он очень не понравился, и я перестал смотреть эту картину.

– Кстати, недавно на одном из зарубежных аукционов была выставлена веревка, на которой повесился поэт. Это не кощунство?

– Аморально продавать такие вещи, а покупать – тем более! К тому же, насколько я помню, Есенин повесился на ремне. Эти аукционы – ерунда! Какая веревка, она уже сгнила давно!

– В сериалах, где вы чаще заняты, на первом плане молодые герои, молодые актеры. Что скажете о работе с большинством из них?

– Опыта у них маловато, а так талантливые ребята. Со временем к ним все придет, и если они не будут «звездить», то цены им не будет!

– Борис Васильевич, ваши герои – люди положительного склада. Куда пропали современные настоящие положительные герои?

– Потому что их в жизни как таковых нет!

– Значит, героев во многом должна рождать жизнь?

– Конечно, а кино – отражать! Пока у нас герои – это бандиты, а это ужасно, потому что именно этому, то есть бандитизму, кинематографисты учат молодежь.

– Вы отказываетесь от участия в таких картинах?

– Я почти никогда не отказываюсь, потому что это моя профессия. И потом, если вспомнить Станиславского, то он сказал: «Играя плохого, ищи, где он хороший, и наоборот!»

– Вы, к примеру, играли Всеволода Боброва. Сами-то часто гоняете мяч?

– Не-е-е-ет! Для меня футбол – только у телевизора!